Статьи

«Мы знали, что нам предстоит война» – Константин Симонов

2025-05-17 21:36 Герои
В школьные годы на уроке нам как-то задали выучить стихотворение «Сын артиллериста». Главный герой произведения, сын майора Петрова Ленька, рос без матери, с отцом, служившим в артиллерийском полку с майором Деевым (с ним вместе Петров воевал еще в гражданскую войну против белых).
Прошли годы, началась Великая Отечественная война, майор Петров погиб на юге страны, в Крыму. Майор Деев воевал на севере, и вскоре в его полк прибыл лейтенант Петров, тот самый Ленька, только выросший и возмужавший («Вошел высокий военный, косая сажень в плечах»).
Через две недели в скалах шел тяжелый бой и требовалось послать кого-то с рацией в тыл врага, чтобы оттуда корректировать огонь наших батарей. Деев выбрал Леньку, которого считал своим сыном.
Раньше других я должен
Сына вперед посылать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.

Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! –
Такая уж поговорка
У майора была.
Ленька добрался до места и по радио успешно руководил стрельбой орудий артполка Деева. Однако немцы вскоре обнаружили его, и лейтенант вызвал огонь на себя. Зажав волю в кулак, Деев отдал приказ бить по указанному квадрату.
«Огонь!» – летели снаряды.
«Огонь!» – заряжай скорей!
По квадрату четыре-десять
Било шесть батарей.

Радио час молчало,
Потом донесся сигнал:
– Молчал: оглушило взрывом.
Бейте, как я сказал.

Я верю, свои снаряды
Не могут тронуть меня.
Немцы бегут, нажмите,
Дайте море огня!
У меня от этих строк всегда бежали мурашки, и я на всю жизнь запомнил сильное и яркое стихотворение, заканчивающееся тем, что Ленька выжил, только был ранен и весь поседел.
Автором «Сына артиллериста» был поэт и писатель Кирилл Симонов, ставший в годы Великой Отечественной одним из самых известных советских военных корреспондентов (в качестве псевдонима он взял имя Константин, поскольку не выговаривал буквы «р»).
В отличие от большинства своих коллег Симонов стал военным корреспондентом еще в 1939 году. Тогда он был направлен в район боевых действий у монгольской реки Халхин-Гол, где работал в газете «Героическая красноармейская». Там с мая по сентябрь развернулось ожесточенное сражение японских частей с нашими войсками, которыми командовал будущий спаситель Москвы и маршал Победы, а тогда мало кому известный комкор Георгий Жуков.
Советские войска победили, но жесточайшее сопротивление японцев и их фанатизм поразили Симонова, который по горячим следам написал стихотворение «Танк», заканчивающееся словами:
Да, нам далась победа нелегко.
Да, враг был храбр.
Тем больше наша слава.
Симонов предчувствовал, что Советскому Союзу придется вскоре воевать с нацистской Германией.
В стихотворении 1938 года «Однополчане» он писал:
Под Кенигсбергом на рассвете
Мы будем ранены вдвоем,
Отбудем месяц в лазарете,
И выживем, и в бой пойдем.

Святая ярость наступления,
Боев жестокая страда
Завяжут наше поколенье
В железный узел, навсегда.
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная, Симонов был призван в армию и как военный корреспондент «Известий» в звании майора направлен на фронт.
Однако война разворачивалась не так, как ожидалось: Красная армия отступала под ударами немецких войск, и вместе с советскими подразделениями на восток отходили и военные корреспонденты.
О чем писать в газету, 25-летний Симонов не знал.
Через много лет он напишет о войне роман «Живые и мертвые», по которому кинорежиссер Александр Столпер снимет одноименный фильм. В картине главный герой, военный корреспондент Иван Синцов, на вопрос, есть ли у него какой-нибудь журналистский материал, ответит: «Я видел за эти дни столько, сколько не видел за всю жизнь. Но разве можно написать об этом в газете?»
Вместо очерков Симонов писал стихи. Одно из них посвящено другому военному корреспонденту, поэту Алексею Суркову, находившемуся вместе с Симоновым во время отступления советских войск.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: – Господь вас спаси! –
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси…
В 1941 году Симонов написал свое самое знаменитое стихотворение «Жди меня», посвятив его жене, актрисе Валентине Серовой.
Оно мгновенно стало популярным в народе, его читали, переписывали – и ждали. Стихотворение давало надежду женщинам на то, что их мужья, отцы, братья и сыновья вернутся с войны живыми и невредимыми.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,

Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: – Повезло.

Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, –
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
О ком писать в газету, Симонов понял 12 июля 1941 года, когда вместе с фотокорреспондентом Павлом Трошкиным побывал в расположении 388-го полка 172-й стрелковой дивизии, занявшей оборону на подступах к Могилеву.
Накануне полк под командованием полковника Семена Кутепова подбил на Буйничском поле сразу 39 немецких танков и бронемашин. Кутепов стал одним из прототипов героя «Живых и мертвых» – генерала Серпилина.
Симонов никогда не забывал встречи с доблестным полковником:
«Я до сих пор помню, как Кутепов стоит у себя на командном пункте, как к нему подбегает связной.

– Товарищ полковник, на правом фланге еще тридцать танков, – говорит он, задыхаясь.

– Что, где еще танки? – тревожно обращается к полковнику один из рядом стоявших командиров, расслышавший только слово «танки», но не расслышавший, сколько.

– Танки? Да есть каких-то там три паршивеньких на правом фланге, – улыбаясь, говорит Кутепов.

Я до сих пор помню его тревожные глаза и улыбку. Тревожные глаза – потому, что на правом фланге тридцать танков и надо принимать меры. И улыбку – потому, что командир сейчас поедет на левый фланг и пусть лучше подумает, что на правом фланге не тридцать танков, а три.

Не знаю, может быть, это было неверно с военной точки зрения, но в ту минуту, посмотрев на него, я поверил, что мы непременно победим. Непременно, иначе не может быть».
Кутепов и весь его полк отважно сражались и погибли в тех июльских боях, не отступив ни на шаг и не отдав врагу занимаемые позиции.
20 июля 1941 года Симонов стал военкором главной военной газеты СССР «Красной звезды» и впоследствии побывал на всех фронтах войны.
Он был на переднем крае у пехотинцев в осажденной врагом Одессе, ходил с подводниками Черноморского флота в многодневный поход к берегам вражеской Румынии, гостил у летчиков Заполярья, шел в цепях стрелковых батальонов, перешедших в контрнаступление под Москвой, высаживался под огнем вместе с бойцами морского десанта в Крыму, побывал в превращенном нацистами в руины Сталинграде, видел, как Красная армия била врага на Курской дуге и форсировала Днепр.
Настоящим гимном советских фронтовых военкоров стала «Корреспондентская застольная»:
От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С «лейкой» и с блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли…
Симонов написал слова этой песни (на музыку композитора Матвея Блантера) в 1943-м при весьма курьезных обстоятельствах: он ехал в редакционной машине в очередную командировку на фронт и по пути сочинял стихотворение, а чтобы его не забыть, неоднократно негромко повторял вслух. Шофера Симонову дали нового, и по приезду на место назначения тот привел врача, чтобы эскулап осмотрел «сошедшего с ума» подполковника, всю дорогу что-то бормотавшего себе под нос.
В конце войны Симонов вместе с советскими войсками освобождал Болгарию, Югославию, Польшу и Чехословакию, был свидетелем штурма Берлина и присутствовал 8 мая 1945 года при подписании Акта о безоговорочной капитуляции Германии.
Ни один наш военкор не пользовался после войны таким уважением у фронтовиков, в том числе генералов и маршалов, как Константин Симонов. Именно он беседовал с опальным маршалом Георгием Жуковым и донес до нас, потомков, точку зрения знаменитого военачальника на минувшие события.
В симоновских блокнотах были сотни и тысячи фамилий солдат и офицеров, с которыми писатель познакомился в грозные дни боев и о которых потом много лет рассказывал на страницах книг, газет, по радио и с экрана телевизора.
На склоне лет Симонов написал:
«Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, – поле под Могилевом».
Там, по завещанию, и развеяли прах воина-писателя.
Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.